Как видно уже из самого названия, понятие «культура» является в этом курсе основным. Полное овладение понятием «культура» должно стать результатом изучения курса. Но в то же время, первоначальное «рабочее» представление о ней должное быть задано с самого начала. Исторически термин «культура» восходит к латинским (древнеримским) словосочетаниям, в которых сultura означало «возделывание», «обработка», например, cultura agri («обработка земли»), cultura animi («возделывание», т.е. в нашем понимании, воспитание «душевных сил человека»). Уже начальным смыслом слова «культура» фиксировалась организующая и упорядочивающая деятельность человека по отношению к исходной природной данности — дикой необработанной почве, стихийности «не возделанного» человека — ребёнка, варвара, дикаря. «Продукты природы — то, что свободно произрастает из земли. Продукты же культуры производит поле, которое человек вспахал и засеял». В ХVI — XVII вв. на заре Нового времени, в сочинениях европейских мыслителей, писавших на латыни, встречаются выражения, в которых слово cultura обозначает совершенствование, упорядочивание не только природной, но уже и существующей человеческой среды в разных её областях: cultura litterarum — совершенствование письменности, cultura linguae — совершенствование языка, cultura scientаe — упорядочивание, совершенствование знаний, опытности.
В современном значении слово «культура» остаётся многозначным. Оно продолжает использоваться в словосочетаниях типа «культура чего-то», например, «культура поведения», «культура быта» и даже «культура микроорганизмов» — в смысле бактерий, специально выведенных в питательной среде для исследовательских или других практических нужд. В другом своём значении «культура», выступая синонимом слова «цивилизация», указывает на достигнутую целесообразную упорядоченность и комфортабельность человеческой среды («культурный мир») в противоположность хаосу, угроза которого связана, например, с войной («война несёт гибель культуре»). Слово «культура» может также символизировать преемственность достижений человеческого творчества. С этой точки зрения «бескультурным» у нас называют человека, не умеющего ориентироваться в истории, классической живописи, музыке, архитектуре и т.п.
С возникновением «науки о культуре» — культурологии — понадобилось научное определение её предмета. Но, чтобы дать удовлетворительное по чёткости определение, нужно выразить его в понятиях, смысл которых должен быть, в свою очередь, достаточно ясен. Например, определяя «окружность» как «геометрическое место точек, равноудалённых от данной точки», мы предполагаем, что понятия «точка» и «геометрическое место точек» однозначно ясны. Если это не так, то можно определить «окружность» через процедуру её образования, как «замкнутую кривую, образованную вращением на плоскости отрезка ОВ вокруг точки О и описываемую точкой В». Впрочем, и в это определение включены понятия, смысл которых должен быть ясен заранее, такие, например, как «кривая» и «плоскость». Вот почему существующие научные определения «культуры» достаточно разнообразны — они зависят в первую очередь от системы понятий, преимущественно развитых в том или ином научном направлении. Но также и от целей исследования.
Польский социолог Ян Щипаньски приводит определение культуры, сформулированное американскими этнологами, исследователями раннекультурных народов: «Культура основана на схематизированных и эталонных способах мышления, восприятия и реагирования, добытых и передаваемых главным образом с помощью символов, представляющих собой характерное достижение человеческих групп, включая их воплощение в материальных произведениях; существенное ядро культуры составляют традиционные (то есть исторически отобранные и переданные) идеи и прежде всего связанные с этими идеями ценности». «Упрощая, — комментирует Щипаньски, — мы могли бы сказать: существуют определённые идеи, передаваемые из поколения в поколение, с этими идеями связаны системы ценностей; они в свою очередь определяют поведение и деятельность индивидов и групп, их способы мышления и восприятия. Весь этот комплекс называется культурой». К этому комментарию можно было бы добавить, что приведённое определение построено на системе культурологических понятий, таких как «традиции», «ценности», «эталоны», и обобщает опыт изучения преимущественно ранних форм культуры, в рамках которых сохранение и передача из поколения в поколение известных способов мышления и деятельности были важнее, чем изобретение новых. Разумеется, определение, основанное на изучении более современной культуры, не обошлось бы без указания на её способность к самообновлению.
Характерный пример такого, «динамичного» определения культуры находим в книге советского культурфилософа В.Межуева «Культура и история». «Культура, — пишет он, — охватывает всю совокупность общественных связей и отношений между людьми как субъектами деятельности. Будучи всегда синонимом человеческого развития, культура совпадает тем самым с общественным развитием, с развитием человека как общественного существа». В этом определении, основанном на понятиях «субъект» и «деятельность», «культура» представлена как непрерывный процесс изменения форм жизни на всём протяжении человеческой истории.
1.2. «Внутренняя» и «внешняя»
точки зрения на культуру
Оба приведённых определения, как и многие другие, обоснованные исследовательской точкой зрения на культуру, отражают позицию наблюдателя, который в момент исследования находится вне её. Но для обычного человека культура — это прежде всего та духовно-материальная среда, в которой он пребывает в любую минуту своей жизни — от рождения и до смерти. Поэтому точку зрения обычного человека можно назвать «внутренней» точкой зрения на культуру, а исследовательскую — «внешней».
Могут быть также определены «условно внутренняя» точка зрения, когда исследователь намеренно «вживается» в незнакомую ему культуру, например, поселяясь среди отсталых племён (как русский этнограф Н.Н.Миклухо-Маклай, живший несколько лет среди племён Новой Гвинеи), и «условно внешняя» — когда современная человеку культура воспринимается им как бы с точки зрения стороннего наблюдателя. Этот приём известен в классической литературе как приём «остранения» (от слова «странный»). В этих случаях привычная читателю жизнь описывается с позиции условного персонажа, скажем, животного (вспомним «Холстомера» Л.Толстого, «Житейские воззрения кота Мурра» Э.Т.А.Гофмана) или, например, «инопланетянина» — в произведениях жанра фантастики.
Позиция современного человека по отношению к культурам прошлого, например, к культуре Древнего Египта или средневековой Европы, по необходимости внешняя. Но лучшего понимания этих и других «чужих» культур можно достичь, если перейти на «условно внутреннюю» точку зрения. Такую возможность таят в себе так называемые «памятники культуры» — сохранившиеся рукописи, сооружения, предметы домашнего и общественного быта, продукты духовного творчества. Всматриваясь в византийские иконы, римские скульптурные портреты, «вживаясь» в мифопоэтическую образность легендарного наследия народов Древнего Востока, мы воспринимаем и такие свойства этих культур, которые были им присущи, но не осознавались современниками. Возможность «вжиться» в чужую культуру открывает современному человеку искусство ХIХ-ХХ веков, скажем, от романов английского писателя Вальтера Скотта до романа современного итальянского историка и писателя Умберто Эко «Имя розы», в котором с почти научной достоверностью воспроизведена система жизни средневекового монастыря.
1.3. Культура с «внутренней» точки зрения
«Внутренняя» точка зрения на культуру естественно дана каждому человеку; он живёт и формируется в своих человеческих свойствах внутри родной для себя культуры. Овладевая родным языком, принятыми формами проявления природных инстинктов, навыками целесообразного поведения и многим другим, включая представления о добре и зле, о красивом и безобразном и т.п., человек овладевает, а можно сказать и — проникается своей культурой. С этой «внутренней» точки зрения культура есть всё то, что составляет содержание сознания человека.
Поясним сказанное на примере. Пятьсот лет тому назад Христофор Колумб открыл Америку. Точнее было бы сказать, что он открыл её для европейцев: с этого момента начался процесс включения Американского континента в пространственные представления жителей Европы. Только став спустя годы фактом всеевропейской культуры, Америка стала реальностью для каждого европейца. Поставим рядом и обратный пример. Те же пятьсот лет назад в миропредставлении европейцев было особое пространство — «Чистилище», находившееся где-то между «Адом» и «Раем». Как известно «Чистилище» было несомненной реальностью для большинства европейцев. Со временем, однако, изменился культурный мир Европы, изменилось содержание европейской культуры, в нём не оказалось места для «Чистилища», и оно перестало быть в составе действительности для большинства современных европейцев.
Таким образом, в простейшем смысле можно утверждать, что в сознании человека содержится то, что содержится в культуре, к которой он принадлежит. В силу этого тождества человек иногда с трудом различает себя в ней. Поступая «как все», например, человек может думать, что действует по личному побуждению, хотя он просто придерживается тех традиций, целей и средств, которые приняты в окружающей его культурной среде. То же можно отнести и к области мышления: думая «как все», разделяя всеобщее заблуждение, человек может не чувствовать своей личной ответственности за ошибку. «Человек из толпы» — образцовая модель такого положения. Известны многие примеры, когда люди, составлявшие преступную толпу погромщиков и мародёров, не чувствовали своей личной вины: действуя «как все», они как бы не действовали «от себя лично».
1.4. Культура как личная проблема человека
Безусловно, что неразличённость своего Я в окружающей культурной среде — свойство раннего или вообще неразвитого, «инфантильного» (от лат. infans — ребёнок) сознания. Более развитое сознание оказывается в более сложных отношениях с культурой, в которую естественно и с самого начала погружено. Подросток довольно рано сталкивается с тем, например, что лексика, принятая в кругу его школьных друзей, мало пригодна для общения с родителями, а его собственные симпатии, интересы и цели не всегда могут совпадать с таковыми у других людей. Иными словами, по мере освоения культурной среды как сферы собственной жизнедеятельности, человек обнаруживает, что культура — это сложная и противоречивая среда, и взаимоотношения с ней составляют его личную проблему.
Но культура представляет собой личную проблему человека не только в том смысле, что она как бы «препятствует» простейшему удовлетворению его жизненных потребностей (например, «требуя» от него «в обмен» культуросообразной и продуктивной деятельности), но и в том смысле, что в ней, в культуре находит человек свои проблемы и цели. Культура Европы времён Колумба уже содержала представление о шарообразности Земли. Традиционно в ней существовал также образ сказочно богатого «Востока» — Индии, Японии, Китая. Проблема европейской культуры в этот момент заключалась в том, чтобы, используя шарообразность Земли, достичь Востока западным морским путём. Эта проблема и стала личной для Христофора Колумба.
1.5. Культура с «условно внешней» точки зрения
Потерявший дорогу человек (например, в лесу), старается использовать близлежащую возвышенность, чтобы оттуда лучше осмотреться, понять, где он находится. В море, чтобы определить своё местонахождение, смотрят вверх — на звезды. Это общее правило: чтобы решить жизненную задачу, нужно выйти за её пределы, посмотреть на дело шире. Человек, конечно, не обречён быть полностью «растворённым» в культуре, но, чтобы «осмотреться», он должен занять по отношению к себе «условно внешнюю» точку зрения. Взгляд на свою ситуацию как бы «со стороны» называют «рефлексией» этой ситуации (от лат. reflectio — отражение), а «условно внешнюю» точку зрения в этом случае — «рефлексивной позицией».
Способность увидеть себя как бы «со стороны», «себя как другого» — сложное приобретение индивидуального развития человека. Первоначальной естественной «точкой отсчёта» для человека служит его собственное положение в культуре: представление о жизненном мире строится по принципу сферы, центром которой является сам человек. Это так и называется — «эгоцентризм» (от лат. ego — я). Не стоит связывать эгоцентризм непременно с сильно выраженным индивидуальным началом в человеке. Напротив, эгоцентризм — свойство детского сознания, хотя оно нередко сохраняется и у взрослых. Действительно, если человек не стремится быть источником самоответственных действий, он может удовлетвориться относительно простым эгоцентрическим представлением о себе и своём месте в своём жизненном мире. Но в случае построения более сложной или оригинальной жизненной стратегии, у человека возникает потребность увидеть себя и свой жизненный мир наиболее полно, в том числе и как бы со стороны, с «условно внешней» точки зрения.
Всё сказанное о человеке применимо и к обществам в целом. Вот пример. В годы, предшествовавшие Первой мировой войне (1914-1918), в мире росло ощущение упадка европейской культуры, её тяжелой болезни, причины которой никто не знал. В те годы вышел ряд работ, анализирующих сложившуюся ситуацию. Среди них самой знаменитой оказалась книга Освальда Шпенглера «Закат Европы», в которой автор, обсуждая судьбы большинства культур в истории человечества, приходит к выводу о неизбежности заката каждой культуры. Взгляд Шпенглера был по существу рефлективным (взгляд на ситуацию своего времени с позиции общемировой истории), а его рефлексия — культурологической. Поэтому «Закат Европы» по своему методу считается одной из первых классических работ в области культурологии.
Культурология создаёт для общества возможность увидеть себя как бы «со стороны», поскольку представляет собой систему объективного внеличностного знания (научное знание всегда внеличностно) об общих закономерностях, регулирующих отношения между миром и человеком в нём. Правдивое знание общества о себе в периоды общественных кризисов может стать источником благоприятных перемен. Власти в СССР всячески избегали признания кризисных явлений в стране, преследовали тех, кто стремился к их правдивому пониманию. В этом состоит одна из причин политического краха Советского союза.
